Чтобы не выглядеть совсем уж грубияном, велел Рурику проводить их в его комнату и оставить там. Девушки сидели молча, что крайне странно. Если судить по письмам, то так себя подруги обычно не ведут… Готовятся?

В голове крутилось множество вопросов, которые мне нужно обсудить с Руриком. Чем скорее, тем лучше.

Деньги, убийцы и всё остальное ждёт, когда я встану на ноги. И меня не покидает гаденькое чувство, что это только вершина горы проблем, которую оставил мне Аларик в наследство.

Посмотрел на свои ноги. Ни черта не чувствую… Как же сильно напрягает, когда ты не управляешь половиной своего тела. Ладно, скоро я останусь один и смогу совершить задуманное.

Моё исцеление… Впереди у меня долгий и болезненный вечер. А то и ночь… Но другого выхода нет. Я не могу позволить себе валяться в постели месяцами. Через неделю у меня служба, и, как предупредил Рурик, если я не явлюсь, то меня снова отправят в тюрьму, и в этот раз уже на полгода.

Вместе со стариком мы начали перебирать гардероб. Посмотрев на оставшуюся чистую одежду, я почувствовал лёгкое недоумение. Вкус у Аларика совсем не соответствует его статусу…

В его шкафу висели добротные, но совершенно неуместные для аристократа вещи. Простые рубашки и штаны, больше подходящие для крестьян или ремесленников. Качественные, но лишённые утончённости и элегантности. Видимо, мальчишка совсем не ощущал себя частью мира, к которому принадлежал.

Я выбрал самое подходящее: тёмно-синий камзол с серебряной вышивкой по краям, белоснежную рубашку с высоким воротником и узкие чёрные брюки. Обувь — чёрные ботинки, которые давно потеряли блеск, зато хоть немного выглядели элегантно.

Рурик помогал мне одеваться с напряжённым лицом. Он явно недоволен моим решением принять гостей в таком состоянии, но молчал. В его взгляде читалась смесь беспокойства и безысходности. Видимо, ему тяжело было наблюдать, как его молодой господин рушит свою жизнь из-за этих девиц. По письмам понял, чего эти две вертихвостки хотят…

Пока Рурик застёгивал на мне камзол, я задумался. Почему мальчишке позволили увезти с собой деньги? Зачем ему вообще дали шанс? Стоящие за всем не хотели марать руки ещё больше? Слабо верится… Смерть ещё одного мальчишки погоды бы не сделала. Хм-м… Скорее всего, его скромные пожитки — явно не всё наследство, оставленное его отцом-дезертиром и матерью-ведьмой. Может, его родители всё спрятали, а парнишка — ключ?..

Вопросы и фантастические теории крутились у меня в голове, и в какой-то момент мне искренне захотелось увидеть этого парня. Уверен, мне бы очень запомнилось знакомство с ним.

Когда я был готов, попросил Рурика пригласить девушек. Уселся так, чтобы спиной упираться в стену: хотелось избежать слухов о моём недуге, который, надеюсь, сегодня удастся исцелить.

Дверь тихо скрипнула, и в комнату вошли две дамы на вид лет двадцати пяти. Сопляку нравились постарше?..

Первая сделала глубокий реверанс, и я кивнул ей в ответ. Высокая и стройная. Пышные каштановые волосы красиво спадали на плечи. Карие глазки лучились игривостью, губы слегка подкрашены красной помадой. Обтягивающее платье из тёмно-зелёного бархата намеренно подчёркивало все достоинства девушки.

Вторая поприветствовала куда сдержаннее. Я удостоился лишь лёгкого поклона. Оглядел. Невысокая и хрупкая, со светлыми волосами до подбородка. Большие голубые глаза казались наивными, но взгляд был холодным и проницательным. Платье светло-голубое, менее вызывающее, чем у подруги. Напоминает фарфоровую куклу…

Как только девушки закончили с официальной частью, на их лицах как по команде появились улыбки. Хором, будто репетировали, они воскликнули: «Дорогой, как мы рады тебя видеть!»

Их голоса звучали сладко, но в них отсутствовали хоть какие-то эмоции. Просто заученная фразочка, которая должна была меня впечатлить. Но, увы…

Обе подошли ближе и по очереди поцеловали меня в щёку. Лёгкие прикосновения губ оставили ощущение чего-то липкого и неприятного. Сдержался, чтобы не передёрнуть плечами.

Моё внимание привлекли колье на их шеях. Тонкие цепочки с кулонами качались из стороны в сторону, выпуская слабую, но ощутимую энергию.

Когда меня целовали, моё тело словно растаяло. Накатила лёгкая слабость и умиротворение. Да это же старое доброе колдовство, созданное для успокоения жертвы! Так они воздействовали на паренька?

Их глаза, несмотря на приветливые улыбки, оставались холодными, как у опытных портовых девок, что оценивали очередного клиента и его финансовые возможности. Они внимательно осмотрели комнату, задержавшись на разбросанных бумагах.

Девушки собирались сесть рядом со мной на кровать, но я поднял руку, останавливая их.

— Простите, я немного болен, — произнёс я спокойно. — Боюсь вас заразить.

Высокая девушка с каштановыми волосами нахмурилась, явно не ожидая такого ответа.

— Рик, что с тобой? — её голос задрожал от показного беспокойства, и на лице застыла вымученная улыбка.

Девушка повернулась к своей подруге, словно ища подтверждения:

— Элис, мне кажется, или наш дорогой плохо выглядит? Ему срочно нужно, чтобы мы его пожалели.

Невысокая блондинка, которую я теперь идентифицировал как Элис, промурлыкала:

— Что с тобой, дорогой Аларик? Хочешь, я тебя поглажу, как и всегда?.. Расскажи, что тебя беспокоит.

Её голос звучал мягко, почти успокаивающе, но фальшивые нотки выдавали, что это лишь маска.

Я окончательно разобрался, кто есть кто. Голубоглазая Элис Кларк и кареглазая Роуз Филдинг. Обе продолжали сверлить взглядом документы на кровати. Что же вас так заинтересовало, юные проходимки?

— Чем я могу быть полезен, — спросил у них, как мог скрывая недовольство.

Глаза Роуз сверкнули в ответ. Она натянуто сморщила лицо, и последовали нотки упрёка:

— Мы слышали, что ты снова сбежал со службы, Рик. Ну как так? Ты порочишь своё имя маркиза и нас, твоих лучших подруг, такими безрассудными поступками.

Элис тут же подхватила её тон, дёрнув уголком губ:

— Почему ты так себя ведёшь, Рик? Ты же аристократ. Это твой долг. Пусть люди и говорят, что ты трус, как твой отец, и связан с чем-то запрещённым, как твоя мать.

Обе девушки замерли в ожидании. Они явно надеялись, что слова про мать и отца вызовут у меня припадок, как это наверняка случалось раньше.

Из соседней комнаты раздался приглушённый грохот и несколько еле слышимых шагов. Рурик подслушивает? Ну и пусть. Мне это только на руку. А эти двое… Подобные манипуляции я не намерен терпеть!

Слегка улыбнулся парочке, скрывая выросшее раздражение.

— Девушки… — сказал я, намеренно замедлив речь, чтобы заставить их напрячься, — я уже сказал, но повторю… Я немного приболел и хотел бы отдохнуть. Что вы хотите?

Элис прищурилась, её голос дрогнул:

— Аларик? — Она быстро скользнула взглядом по Роуз и продолжила: — Что с тобой, дорогой? Ты не рад нас видеть? Нашёл себе других подруг?

И Роуз прикрыла губы рукой, изображая печаль.

— Моё сердечко разбито… — произнесла она с наигранной грустью, как актриса в дешёвом спектакле. — Мы столько для тебя сделали… Всегда были рядом, поддерживали… А ты!.. Знаешь, как не просто видеть постоянные мужские слёзы?

Всё. Моё терпение иссякло. Я уже узнал, что мне было нужно. Пора положить этому конец.

— Дамы! — мой голос стал громче и чуть тише с нажимом добавил: — Думаю, вам пора… Мне нужно побыть одному.

— Рик… — начала Элис, делая шаг вперёд, но, заметив мой холодный взгляд, отшатнулась. — Дорогой, мы тебе поможем. Успокоим как всегда. Расскажи, что тебя беспокоит. Доверься нам. Давай я тебя поглажу?

Какие настойчивые… Ладно, придётся быть прямолинейнее.

— Я попросил вас уйти! Ваша настойчивость уже стала слишком навязчивой и неуместной.

Мои слова прозвучали спокойно, хотя внутренне хотелось выразиться резче.

Дешёвая неприкрытая манипуляция, основанная на чувствах и проблемах парнишки, что не может жить без родителей и по ним тоскует. Хороши, ничего не скажешь… Только сейчас вы точно не по адресу.